Элитам пора беспокоиться. Пара слов о Пригожине, которые стали сигналом власти

Кто говорил от сердца

Смерть Евгения Пригожина в народе была воспринята как смерть героя. Не в одном городе России стихийно и и при участии бывших и действующих вагнеровцев возникли мемориалы в его честь и память. Особенно отличились в этом смысле Новосибирск и Санкт-Петербург, но вполне можно сказать, что по основателю "Вагнера" скорбит вся Россия.

Точнее, вся глубинная, народная, неказённо патриотическая Россия. Та самая, что даёт добровольцев на фронт и волонтёров для помощи фронту, та, что с замиранием сердца ждёт новостей с "ленточки". Её отношение к Пригожину однозначно: он герой.

Гораздо сложнее отношение к нему в политических и экономических элитах. В этой группе граждан некоторое время не знали, как и что говорить по поводу смерти Евгения Пригожина. Будем откровенны, в этой группе боялись попасть впросак и не совпасть с начальственным мнением. Тех, кто практически сразу после крушения самолёта, в котором погибли Евгений Пригожин, Дмитрий Уткин и их товарищи, высказались в соответствии со своими патриотическими убеждениями, совсем немного.

Несомненно, на первое место среди них следует поставить основателя Царьграда Константина Малофеева, трагическим вечером 23 августа опубликовавшего в своём телеграм-канале широко разошедшийся принципиальный пост "На смерть Пригожина":

Евгений был настоящим патриотом России. Горячим. Дерзким. Страшным для врагов и неудобным для бюрократов. Верша судьбы стран и народов за границей, он, к сожалению, не заметил, как решил покомандовать уже и дома – в России. 24 июня, подняв вооружённые колонны на Москву, он едва не развязал гражданскую войну. Но, слава Богу, вовремя остановился... Покойся с миром, беспокойный герой. Мы обязательно возьмём Киев! Твоё дело не умрёт.

Кто ждал, что скажут другие

Едва ли не целые сутки Константин Малофеев со своей принципиальной позицией оставался почти в полном одиночестве. Публичные политики и занимающие высокие посты чиновники почти в полном составе отмалчивались. Из лидеров политических партий о Пригожине высказался разве что Сергей Миронов.

Таких любят, таких ненавидят. Пригожин мешал слишком многим и в России, и на Украине, и на Западе. Сейчас кажется, что в какой-то момент число врагов достигло критической точки...

— написал Миронов и пообещал "недругам России": "Где бы вы сейчас ни сидели, возмездие будет неизбежным".

Понять осторожных начальников можно: они опасались высказываться до того, как это сделал президент. Они потихоньку пересказывали друг другу слухи о том, кто мог желать Пригожину смерти. Они размышляли, что теперь будет с "Вагнером" и не окажутся ли в опасности они сами, если выскажутся слишком хорошо об этой структуре и её лидерах. Какую-то роль в их молчании играли и "вбросы" о том, что, несмотря на списки пассажиров, Евгения Пригожина могло и не быть на борту частного самолёта.

Стихийный мемориал у "Вагнер-центра" теперь охраняет медвежонок. Его привёз мужчина в камуфляже. Он встал рядом с курганом из цветов, сложил руки крест-накрест и, не стесняясь редких слёз, простоял так с минуту. Схватился за голову и ушёл. Фото: Станислав Пашков

Чтобы прервать вялое молчание элит, потребовалось личное вмешательство президента. Владимир Путин, выражая соболезнования по поводу гибели Пригожина и его товарищей, рассказал о своих отношениях с покойным.

Если там находились... сотрудники компании "Вагнер", хотел бы отметить, что это люди, которые внесли существенный вклад в наше общее дело борьбы с неонацистским режимом на Украине. Мы об этом помним, знаем и не забудем,

– сказал президент. Он назвал Пригожина талантливым человеком, который много сделал для общего дела:

Это был человек сложной судьбы, и ошибки у него были серьёзные в жизни. И добивался он результатов нужных – и для себя, и тогда, когда я его просил об этом для общего дела, как вот в эти последние месяцы. Он был талантливый человек, талантливый бизнесмен, работал не только у нас в стране, и с результатом работал, но и за границей. В Африке, в частности.

Если кто-то полагал, что Путин после 24 июня потребует "забыть о Пригожине", этот кто-то серьёзно просчитался. Глава государства продемонстрировал, что героев ценят по их реальным заслугам, хотя не забывают и об их ошибках.

Для элит теперь нет обратного пути – скорбь по Пригожину теперь без преувеличения часть большой государственной внутренней политики. В этой политике нет места подозрениям в адрес самого государства. "Путин выразил соболезнования родным погибших Пригожина, Уткина и других и сказал хорошие слова о Пригожине. Это ясно, что Пригожин убит не по приказу Путина", – подвёл итог под слухами первых суток после трагедии политолог Сергей Марков.

Теперь вслед за президентом высказываются буквально все. Например, глава Чечни Рамзан Кадыров назвал гибель Пригожина большой утратой для российского государства. Руководитель добровольческой группы "Царские волки", бывший глава "Роскосмоса" Дмитрий Рогозин высказался так:

Женя и его парни сделали всё что могли. Спасибо им. О плохом не говорю. Хорошего намного больше.

Это лишь пара примеров. Неоднозначного отношения к ЧВК "Вагнер" и её лидерам теперь в политике России нет. Признание его заслуг однозначно – и это, несомненно, следствие слов Владимира Путина.

Что с того?

Не в первый раз приходится признавать: чтобы "элиты" большой России построились и начали дружно делать общее дело, чтобы их общее мнение стало однозначным и согласным с мнением народа, необходимо, чтобы высказался первый. Большинству царедворцев не хватает храбрости, зато хватает политического чутья и страха не угадать его мнение. Всякий раз, когда правда торжествует, этому нельзя не радоваться. Но вот то, что справедливость царедворцев зависит не от их внутренних убеждений, а исключительно от мнения Верховного главнокомандующего, – это очень печально.

России нужно больше тех, кто готов отстаивать патриотические позиции не в числе "умеренных людей середины, но в первых рядах. И не после того, как верховный уже сказал свое слово, но по собственной воле. Пригожин был именно таким. Теперь его с нами нет. Неприятно думать, что среди больших политиков и лидеров общественного мнения таким теперь остался один Константин Малофеев.