"Если наступит завтра": Бюрократическая машина на дороге жизни. Под ударом – дети

Долгие годы Михаил Каабак был последней надеждой для маленьких пациентов весом 6-9 килограммов, нуждавшихся в донорских почках. Но всё закончилось скандалом. Уже несколько лет он судится с фондом "Помоги спасти жизнь", а также бывшим работодателем НЦЗД (Национальный медицинский исследовательский центр здоровья детей Минздрава России), откуда врача просто уволили. 26 сентября 2022 года кассационный суд встал на сторону именитого хирурга в споре с благотворительным фондом. Но уже на следующий день, 27 сентября, Каабак в третий раз проиграл трудовой спор, и это значит, что он не сможет лечить детей. Что же происходит с трансплантологией в России и за что на самом деле знаменитого доктора отстранили от работы?

Как умирают почки

Дима родился в Петербурге и рос абсолютно здоровым ребёнком. Зимой 2017 года, когда ему было всего 7 месяцев, он заболел простудой. Ничто не предвещало беды. Но малышу становилось хуже с каждым днём.

Понять, что происходит, не мог никто,

– рассказывает Марина, мама мальчика.

На третьи сутки семье Дмитрия позвонили из больницы и сообщили, что "всё очень плохо".

Вызывайте скорую! Срочно! Дмитрия нужно положить в реанимацию,

– вспоминает страшные слова врачей мама.

Дима весил слишком мало для стандартной операции по пересадке почки, врачи только разводили руками: "Ничего сделать не можем". Фото из личного архива мамы мальчика.

Жизнь поделилась на до и после. Началась череда нескончаемых анализов и походов по врачам. Когда малышу было около года, родителям сообщили, что у Дмитрия отказали почки и ему требуется операция.

Димочке было всего годик. Врачи разводили руками – ничего сделать не можем, вес слишком маленький. Набирайте. А как набирать? На диализе у ребёнка вымывается вообще всё. Хорошо, если не похудеем. Помимо этого нас мучили и все побочки лечения: слабость, озноб, давление, рвота. И всё это – с грудничком,

– рассказывает Марина.

В тот момент родители попали на приём к детскому нефрологу Ларисе Приходиной. Просмотрев все анализы, специалист заявила, что им поможет только трансплантолог Каабак. Не раздумывая, родители отправились в Москву. Врач принял семью довольно быстро и пообещал сделать всё возможное, чтобы Дима жил.

По словам Марины, Михаил Каабак относится к пациентам, как к собственным детям, неустанно наблюдал за их здоровьем и всегда был на связи с родителями.

Когда вы выбираете трансплантолога, вы выбираете не просто врача, а члена семьи. Михаил выслушивал наши ночные истерики, поддерживал и подбадривал после операции. Проще говоря, он нас не бросил! Все бросили, а он верил. Верил больше, чем мы. Даже когда организм отторгал почку,

– делится воспоминаниями Марина.

Сейчас Диме 5 лет, и семья вернулась к нормальной жизни. Мальчик ходит в обычный садик в младшую группу, занимается танцами и футболом.

Дима регулярно сдаёт анализы и принимает лекарства, но он ведёт полноценную жизнь благодаря вовремя сделанной операции. Фото из личного архива мамы мальчика. 

Неудобный врач

Спасение детей, которым требуется пересадка органов, остаётся одной из острейших проблем трансплантологии в связи с техническими, физиологическими, юридическими и даже финансовыми аспектами. Так, заведующий отделением пересадки почки Российской детской клинической больницы, доктор медицинских наук, детский хирург Алексей Валов в интервью "Ъ" ещё в 2019 году бил тревогу: год от года маленькие пациенты всё реже получают шанс на эту операцию. По его словам, в Российском научном центре хирургии (РНЦХ) в 2017 году провели около сотни пересадок, в 2018-м – чуть более 80, а в 2019-м – около 60. Причин столь неутешительной динамики много: и урезанное финансирование, и бюрократические сложности, преодолеть которые удаётся с первого раза немногим.

Ещё одна причина – мало кто из хирургов берётся пересаживать почки детям весом 6-9 килограммов. Именно Каабак стал делать это первым в 2003 году в РНЦХ. Но далеко не все коллеги восприняли это с оптимизмом.

Например, это крайне не нравилось директору НМИЦ трансплантологии и искусственных органов имени академика В. И. Шумакова Сергею Готье. Аргументы следующие. Во-первых, говорит он, кроме самого Каабака, проводить такие операции и наблюдать после них детей никто не умеет. Во-вторых, по мнению Готье, гораздо безопаснее оперировать детей с весом более 10 килограмов.

Вот только маленькие пациенты, нуждающиеся в пересадке почки, могут просто не дожить до операции, поскольку находятся на диализе (это процесс удаления из крови избытка воды, растворённых веществ и токсинов у людей, чьи почки больше не могут выполнять эти функции естественным путём. – прим. ЦГ). и вес набирают крайне плохо. А прооперировать их раньше достижения заветных показателей может лишь Михаил Каабак.

В разговоре с корреспондентом Царьграда главный научный сотрудник отделения хирургического лечения дисфункции миокарда и сердечной недостаточности Российского научного центра хирургии им. академика Петровского Сергей Дземешкевич заявил, что Михаил Каабак – уникальный специалист:

Профессионал международного уровня. Это не мои слова. Это слова одного из лидеров международной трансплантологии. Посмотрите его работы. Его профессиональный статус не вызывает никакого сомнения. Поэтому сегодня говорить о том, полезна или неполезна технология, которую применяет Михаил Михайлович, – на мой взгляд, не имеет смысла.

"Экспериментальный метод"

Метод Каабака, который подарил надежду многим его маленьким пациентам, подразумевает использование препаратов "Экулизумаб" и "Алемтузумаб". Вот только Минздрав России этот метод не признаёт.

"Алемтузумаб", к примеру, показан пациентам с рассеянным склерозом, но с 2010 года рекомендуется Всемирным трансплантологическим сообществом для обеспечения индукционной иммуносупрессии. А "Экулизумаб" в России продавался под брендом "Солирис", пока в 2020 году не был отозван с рынка после скандала с подкупом представителей здравоохранения в России и Турции.

Эти препараты получить непросто, но Каабак доказал на практике, что они обеспечивают 90% шансов, что пересаженный орган приживётся и прослужит более 10 лет. К слову, с применением других лекарств донорская почка у детей служит около 5-6 лет.

Вот только законодательно обосновать метод не позволяют бюрократические препоны.

В некоторых странах к пациентам с тяжёлыми заболеваниями и неизбежным летальным исходом разрешается применение любых средств, даже незарегистрированных, – рассказал Царьграду доктор медицинских наук, профессор Владислав Шафалинов. – В России так нельзя, потому что Минздрав всё зарегулировал. Не хватает облегчённой процедуры регистрации, сейчас на это в лучшем случае уходит 3-4 года. А какой тяжелобольной пациент будет столько ждать?

Засудить нельзя помиловать

За своё нововведение Каабак и поплатился. Долгое время он и его коллега Надежда Бабенко оперировали в нескольких клиниках. В 2019 году их основным местом работы был Российский научный центр хирургии имени академика Петровского. Помимо этого, они работали в Национальном медицинском исследовательском центре здоровья детей на четверть ставки. О нестандартном методе Каабака в НЦЗД знали уже тогда.

Чтобы обойти запрет на препараты, которые не были включены в протоколы Минздрава по подготовке к трансплантации органов, Каабак и Бабенко действовали в соответствии с ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан". По словам врачей, все требования закона (проведение врачебной комиссии, информирование пациентов об использовании схемы) при применении протокола в НЦЗД были соблюдены.

В конце лета 2019 года директор НЦЗД Андрей Фисенко предложил Каабаку и Бабенко перейти к ним на полную ставку. Однако когда специалисты принесли в клинику свои документы, выяснилось, что места для них нет. Таким образом, врачей попросту пытались оставить без работы.

Спустя месяц докторам сообщили об увольнении из НЦЗД. Операции по пересадке почки на тот момент ждали 75 детей. Двое из них умерли, не дождавшись.

Тогда на сторону трансплантологов встали родители маленьких пациентов, активисты и общественные организации. Вскоре в процесс вмешалась Вероника Скворцова, которая тогда возглавляла Минздрав. Она лично встретилась с Каабаком и Бабенко и поручила вернуть их к работе. Уже в декабре того же года они вновь приступили к операциям. Однако врачи понимали, что это только начало. Так и случилось.

В начале 2020 года стало известно, что Следственный комитет возобновил производство по старому делу против Каабака. Его обвиняли в халатности, повлекшей по неосторожности смерть человека. Обвинение было предъявлено ещё в далеком 2012 году после смерти 16-летнего подростка, которого Каабак оперировал, используя свой метод. Бабенко проходила по делу свидетелем. Дело в отношении трансплантолога было возбуждено в 2015 году, а обвинение врачу предъявили лишь в 2018-м. Тогда экспертизы установили, что доктор сделал всё, что мог, и расследование приостановили. Но в 2020 году в деле сменился следователь, и оно заиграло новыми красками. Ход дела и статус Каабака в нём до сих пор неизвестен.

В том же 2020 году благотворительный фонд "Помоги спасти жизнь" подал иск против АНО "Центр содействия развитию и поддержке медицины" о взыскании задолженности по договорам пожертвования. Глава "Помоги спасти жизнь" Евгения Бахметьева заявила, что её фонд через АНО закупал "Алемтузумаб" и "Экулизумаб", но пациенты Каабака препараты не получали.

Так, в 2018–2019 годах фонд заключил 6 договоров дарения с АНО "ЦСМ", по условиям которых 12 млн рублей должны были использоваться строго по назначению – на закупку "Алемтузумаба" и "Экулизумаба" для этих детей. Операции прошли успешно, родители прооперированных детей счастливы, жизни спасены.

В медицинских картах информация о протоколах индукции толерантности препаратами отсутствует, но она есть в актах приёма-передачи пожертвования, подписанных Каабаком. Скриншот материалов из дела

Дальнейшее использование препаратов подтверждается историями болезней, врачебными заключениями и актами выполненных работ, также подписанными доктором.

Обе больницы, в которых Каабак проводил операции, дали нам официальный ответ, что препараты к ним на баланс не поступали и в аптеку больницы не привозились, в выписных эпикризах детей не указано, что препарат был введён до операции, во время и после неё. Но суть нашего спора не в том, вводился препарат или нет, а в том, как оформлена вся эта процедура. Мы отвечаем за средства перед жертвователями и должны знать, на что они потрачены. У нас нет претензий к Михаилу Михайловичу Каабаку, наши претензии к поставщику препаратов АНО "ЦСМ", которому фонд переводил средства для закупки препаратов,

– заявила Царьграду Евгения Бахметьева.

Суть претензий фонда к трансплантологу – не в самом факте применения препарата, а в том, как это было оформлено на бумаге. Скриншот материалов из дела

По словам Каабака, все дети, которых он лечил, получали лекарства не только из аптеки НЦЗД. Зачастую пациентам с хроническими заболеваниями подбиралась индивидуальная терапия в зарубежных клиниках, которая не менялась даже при переводе в другую больницу.

Последний судебный процесс по данному делу прошёл 26 сентября. Тогда кассационный суд встал на сторону Каабака и признал его невиновным.

Примечательно, что после начала этого спора из НЦЗД снова уволили Надежду Бабенко, а также специалиста по диализу из команды Каабака Арину Трофимову. Каабак сохранил должность, но не хотел работать без своей команды и подал заявление об уходе по собственному желанию. Несмотря на это, он был уволен с формулировкой "за многократные нарушения трудовой дисциплины". В ответ доктор подал иск к руководству НМИЦ, но в ноябре 2021 года Зюзинский суд отклонил его. Тогда Каабак подал апелляцию, но совсем недавно, 27 сентября 2022 года, и её проиграл.

В период подготовки материала, комментируя ситуацию, Михаил Каабак подтвердил Царьграду, что оперировать детей пока не может:

Нас (Каабака и его коллегу Бабенко – прим. ЦГ) на работе не восстановили. Мы продолжаем вести наших старых пациентов и готовить новых пациентов к операции в условиях частной клиники и с применением телемедицины. Непосредственно трансплантацию мы, к сожалению, проводить не можем, что привело к деградации результатов операций: однолетнее выживание трансплантатов снизилось на 20%, детям в возрасте до 30 месяцев перестали делать пересадки почки от посмертных доноров.

В ближайшее время уникальный доктор может стать фигурантом ещё одного уголовного дела, которое было возбуждено в 2020 году. На этот раз его могут обвинить в "Мошенничестве в особо крупном размере". По делу сменилось несколько следователей, и только последний признал благотворительный фонд "Помоги спасти жизнь" потерпевшим.

Что с того?

Подводя итоги, отметим: складывается впечатление, что врача могли уволить не из-за плохой работы или дисциплинарных нарушений, а из-за банальной зависти. Ведь и сегодня Каабак остаётся фактически единственным врачом, который даёт надежду родителям детей, от которых все отвернулись. А пока им приходится бороться с бездушной бюрократической системой, хладнокровно отнимающей шанс на спасение. Это их фронт, их война за жизни своих детей.